Так, однажды, плавая над мелководной частью пролива, я заметил странный клубок, катившийся по дну. Вот он оказался рядом.
Переливаясь изумрудным и оранжевым цветами, он закружился прямо подо мной. Затем зацепился за раковины мидий, расправился, и передо мной оказался червь нереис.
Он очень похож на черноморского собрата, только был гораздо крупнее и несравненно красивее. Длина его доходила до 25 сантиметров.
Пока я наводил фотоаппарат и снимал нереиса, к нему устремился крупный бычок.
Пришлось мне прикрывать нереиса руками, иначе он был бы проглочен. В возбуждении рыба тыкалась носом в мои ладони. И пока я отгонял ее, откуда-то сбоку выскочил еще один бычок и ухватил нереиса за конец тела.
Откусив кончик, он юркнул в водоросли, а нереис, подхваченный течением, поплыл дальше. Но путешествие его, по всей вероятности, окончилось печально — уж слишком это лакомая добыча для рыб.
На самом мелководье под порогом можно было встретить и других интересных беспозвоночных животных: медленно ползали по песку брюхоногие моллюски букцинумы, или трубачи.
На камнях лепились небольшие панцирные моллюски хитоны, тело которых покрыто прочными пластинками.
Пластинки панциря сохраняют относительно друг друга подвижность. Стоило оторвать хитона от поверхности камня, как он тотчас же сворачивался и пластинки со всех сторон прикрывали тело животного.
Передо мной оказывался твердый комочек, похожий на скатанный водой камушек.
Хитоны расцвечены бордовыми и желтыми пятнами, но встречались и нежно-зеленой окраски.
Иногда я проводил рукой по песку, и тогда из него выскакивали потревоженные креветки. Отплыв в сторону, они опускались на дно и, перебирая ножками и двигая лопатообразным хвостом, вновь закапывались в песок.
Изредка встречались раки-отшельники в раковинах моллюска букцинума. Они очень напоминали черноморских отшельников, но были гораздо крупнее.
Медленно переступали они ярко-красными ножками с оранжевыми полосками. Подняв из-под края раковины стебельчатые глазки, раки безбоязненно поглядывали на окружающий мир. И только когда я брал их в руки, скрывались в раковинах.
Как-то меня привлекли причудливые комки желтоватого и зеленого цвета на слоевищах водорослей. Иногда эти комки были довольно крупные — с кулак величиной. Они полностью охватывали основание водорослей, и тогда казалось, что водоросли прорастали из этих неправильной формы образований.
На комках виднелись конусовидные выросты с круглыми отверстиями. Это были губки. В Черном море тоже есть губки, но там я встречал их чаще всего в виде тонких бледноокрашенных неровных пленок на камнях и раковинах мидий. На слоевищах цистозиры они были в виде незаметных комочков.
Губки издают резкий запах.
Кроме того, многие из них имеют неприятный для других животных вкус и даже содержат в своем теле яд. Все это в сочетании с особенностями скелета делает их совершенно несъедобными для крупных животных. Поэтому многие мелкие животные находят среди губок надежные убежища.
Во внутренних полостях губок часто скрываются различные черви, моллюски, раки, образуя иногда многочисленные сообщества.
Бывали случаи, когда в крупной губке находили сотни десятиногих раков альфеусов. Некоторые рыбы откладывают икру в углублениях на поверхности и внутренних полостях губок…
Там, где глубина превышала 5—6 метров, на камнях виднелись кувшинчики белого и красного цвета — это были асцидии.
Здесь я впервые увидел этих животных. В верхней части тела асцидии есть два отростка-сифона.
Через них она непрерывно, словно маленький насос, прокачивает воду, получая таким образом кислород и пищу.
Внешне у асцидии не было заметно каких-либо признаков движения. Но стоило их задеть или хотя бы поколебать вблизи воду, как они тотчас же закрывали сифоны и начинали медленно сжиматься, словно мячики, из которых выходит воздух.