У Лукоморья

У Лукоморья

Федя приглушил мотор и указал на низкий гранитный мыс;

—  Вот за тем наволоком и будет салма. Там для вас самое подходящее место,

—  Что это еще за салма?

—  Салма и есть салма, через нее губа соединяется с морем.

—  Значит, там пролив? Федя пожал плечами:

— Можно и так сказать. По-нашему, это салма. Довольно длительное время наш карбас плыл вдоль плоских берегов Белого моря, у самой кромки которых стеной поднимался лес, мимо небольших островов, поросших елями и березами, мимо узких заливов — губ — с темными цепочками округлых каменных глыб, поднявшихся над поверхностью воды.

Бледно-голубая поверхность моря была спокойна. Сквозь легкую дымку облаков просвечивало рыжее солнце.

—  Федя, а на вашем берегу бывали подводные пловцы?

— Не видел! Летом много туристов плавает на байдарках. Холодное наше море, чтобы здесь купаться. И потом, на что тут смотреть под водой: треска, камбала да тура с лапугой — эка невидаль!

Вот, правда, разве что только семга — на нее стоит посмотреть! Но мало ее стало, да и запрет на ловлю, — добавил он с сожалением.

—  Тура и лапуга — это что такое?

—  Да водоросли такие. У нас их собирают по берегу и сушат.

Молодой помор Федя старался казаться невозмутимым, но все же время от времени бросал любопытные взгляды на сложенные в карбасе боксы для фотоаппаратов и лампы-вспышки.

—  Трудная, наверное, эта работа — плавать и снимать под водой?

—  Для меня не работа! Я приехал сюда в отпуск, на отдых. А фотографирование под водой — мое увлечение.

—  Хорош отдых! Для этого надо ехать на юг, к Черному морю: там хоть мерзнуть не будете. Позагораете и накупаетесь вволю. Да и рыбы там, небось, не меньше, чем здесь.

—  В тех краях я бывал уже не раз. Надо посмотреть и ваше море.

—  Ну что ж, смотрите, — согласился Федя и, как мне показалось, насмешливо прищурил глаза, но тут же серьезно добавил:

— Плавайте, только осторожно! Во время отливов и приливов бывают сильные течения, особенно в узких местах между островами.

Как бы вас не унесло в море! Держитесь салмы — она не широкая, там можно прибиться к берегу и рядом большой залив, где всегда спокойно.

Несмотря на летнее время, Федя был в старенькой шапке-ушанке, из-под которой выбивались длинные, льняного цвета волосы.

На широких плечах наброшена теплая куртка: от воды тянуло холодком. Я попросил Федю выключить мотор, и нас охватила тишина.

Мы взяли весла и не спеша погребли к проливу: мне хотелось внимательнее осмотреть окрестности и подходы к этому месту.

По берегу узкой полосой тянулись валуны, кое-где светлели полоски песка. Я почувствовал некоторое разочарование: нигде не было видно скал и обрывов, круто уходящих в воду, подобно тем, у которых я привык плавать в Крыму.

По всему видно было, что в заливе, за салмой, песчаное или илистое дно — самое непривлекательное для подводного плавания.

В таких местах даже водорослей бывает мало.

—  А рыба-то в заливе хоть есть? Федя слегка нахмурился:

— Я знаю, куда плыть! На дне салмы сплошная ракушка. Тут самое рыбное место. Сюда и приплывают зубатки. Сейчас полная вода, и поэтому глубоко, а то бы мы увидели их прямо из карбаса!