Морских звезд кругом было множество, и причем самых разнообразных. Чаще всего встречались патирии — звезды с очень короткими тупыми лучами. Преобладающий цвет их — синий с узорами из алых или оранжевых пятен.
Патирии похожи на маленькие, плоские подушечки. Среди зарослей небольших водорослей виднелись стройные генриции и афеластерии розовых, красноватых и желтых цветов. У подножия камней лежали большие амурские звезды лилового или розового цвета с узорами из белых шипов. Изредка встречались эва-стерии — на бордовом фоне ярко-синие узоры. На песчаных участках между камней виднелись дистоластерии.
У этих звезд длинные тонкие лучи черного цвета покрыты рядами белых шипов. Мы наблюдали, как дистоластерии иногда раскапывали грунт, добираясь до таившихся там моллюсков. Делали это они с помощью амбулакральных ножек, которые подхватывают частицы грунта и, передавая одна другой, отбрасывают их в стороны. Одновременно звезды очень медленно вращались, как бы вбуриваясь в грунт.
Постепенно они выкапывали ямку, на дне которой и захватывали моллюска. На подводных скалах и камнях виднелись целые гроздья мидий Грея.
Крупные раковины, величиной с ладонь, цепляясь за твердую поверхность и одна за другую, образовывали сростки — друзы — из десятков моллюсков. Эти мидии крупнее черноморских и беломорских: их раковины порой достигаютв длину 20 сантиметров, а масса около 2 килограммов. Мидии Грея в Японском море вблизи берега встречаются повсюду. Часто они образуют на дне обширные поселения — банки.
Это делает их очень доступными для добычи. Собирают мидии водолазы-промысловики. На рыбокомбинате из мяса мидий приготавливают вкусные консервы. Здесь, в Приморье, эти мидии — ценный морской продукт.
Ближе к мысу, расположенному у нашей бухточки, встречались актинии метридиум. Эти актинии по размерам меньше, чем актинии Белого моря, и окраска их поскромнее — чаще всего коричневая или красноватая. В глубоких ущельях, заваленных крупными камнями, поселения актиний метридиум тянулись по каменным откосам уже сплошными полосами. Похожие на древнегреческие амфоры, стояли на карнизах или свешивались со стен большие ярко-красные асцидии халоцинтиум. Многочисленны были и колонии губок.
Они лепились у оснований камней, в глубоких трещинах. Мимо одного из ущелий я не мог проплыть, чтобы не заглянуть в «пещеру сокровищ». В конце извилистого ущелья виднелся вход в подводный грот. Через узкий разлом вверху сюда пробивались лучи солнца, и в их свете стены грота вспыхивали яркими красками — это были колонии губок.
Одни из них свисали оранжевыми сталактитами, другие стелились красной коркой или поднимались голубыми и зеленоватыми буграми, лиловыми миниатюрными чашами.
А дальше находилось самое красивое ущелье. Ширина его у поверхности составляла 2—3 метра. Но глубже стены его расходились, образуя нависающие своды. На глубине 10—15 метров зеленоватым цветом отсвечивали россыпи гальки. Вдали темные контуры скал обрамляли выход в голубую, светящуюся толщу воды.
Сверху свисали розоватые пряди молодых ламинарий, а по стенам протянулись поселения метридиумов. На темной стороне ущелья они были снежно-белого цвета, на противоположной, освещенной солнцем, — красные.
В конце ущелье расширялось, его совершенно голые, отшлифованные прибоем склоны сбегали в глубину, растворяясь в непроглядной сине-зеленой дали. Здесь и оканчивалась наша «дорога».
Ночью я проснулся. Капли дождя больше не барабанили по палатке. Стараясь не разбудить Сашу, отстегнул полог и выглянул наружу — сквозь разрывы в облаках проглядывали звезды. Сверху, со склонов сопок, тянул легкий ветерок, извещая о перемене погоды. Да и пора уже было! Ведь наступил сентябрь — золотое время в Приморье. Обычно в этом месяце устанавливается хорошая погода и прекращаются затяжные дожди. Со стороны мыса не было слышно больше тяжелого гула, только доносились легкие вздохи волн — значит, море успокаивалось.
И вот через день мы уже гребли в лодке по зеркально-спокойной поверхности моря. Множество медуз всплыло к самой поверхности, предвещая длительный штиль. Все ближе надвигались на нас кекуры. Около них не было обычных высоких волн. Такое спокойствие мы видели здесь впервые. Мы решили высадиться на рифе Золотых Ершей.
При нашем приближении с его вершины взлетели бакланы и, тяжело взмахивая крыльями, почти касаясь воды, полетели в сторону ближайшей скалы. Вокруг с криком кружилось множество чаек. Недалеко от лодки вынырнула голова нерпы и, посмотрев на нас круглыми черными глазами, вновь исчезла под водой. Мы осторожно подгребли к рифу и направили лодку в ложбину на его поверхности. Затем вытянули ее на камни и закрепили в расщелине якорь: лодку могла смыть случайная волна.