Я шел к дому, еле передвигая ноги: наплавался сверх всякой меры. Был бы я выдержаннее, не спеша снял бы одну или две пленки. А потом поплавал, пригляделся бы к осьминогам.
Подводные съемки — тяжелый труд, и начинать их надо постепенно, увеличивая с каждым днем нагрузки, чтобы дать возможность организму приспособиться к этой необычной работе. Но разве можно было удержаться, когда буквально под боком осьминоги!
Снять гидрокостюм уже не хватило сил, стянул только с головы шлем и опустился на лавку, приваливаясь к теплой стенке печки. Ивашов протянул мне кружку. Я прихлебывал горячий чай, и ко мне постепенно возвращались силы. Приятная истома разливалась по телу. Удовлетворение от того, что мои усилия не пропали даром и я на пути к успеху, тихой радостью наполняло сердце.
Дальнейшая действительность превзошла все мои ожидания: стоило заплыть в море, как обязательно встречались осьминоги. Меня поочередно сопровождали Толик и Ивашов. Гидрокостюм у них был слишком большого размера и не очень удобен для плавания.
Поэтому нырять они могли с большим трудом и чаще следили за мной с поверхности воды. На первых порах помощи от них особой не требовалось.
Но они переживали за меня: радовались моим успехам и огорчались неудачам, о чем громогласно оповещали. Я предупреждал их, что они могут напугать осьминогов. Но съемки для моих помощников были настолько интересны, что они не могли сдержать себя. И я махнул на это рукой, тем более что на шум осьминоги мало обращали внимания.
Что же привлекало в этой бухте осьминогов к самому берегу? Скорее всего причиной была корюшка. Здесь в этот период темными ночами проходил ее нерест. А за корюшкой устремлялись рыбы покрупнее: камбалы, бычки, терпуги. И вслед за рыбьими стаями приползали осьминоги.
В один из поздних вечеров, когда была подходящая погода для нереста корюшки — небо закрыто облаками, небольшая волна накатывалась на берег, мы вышли к морю.
Стаи корюшки были заметны по вспыхивающим, фосфоресцирующим следам — это светился потревоженный рыбами планктон. Вскоре поток корюшки приблизился к берегу.
Мы стояли без движения, вслушиваясь в шелестящий рокот набегающей волны. Она растекалась по пляжу и с белой пеной откатывалась обратно в море, после чего было слышно характерное трепыхание рыбы у наших ног.
Стоило включить фонарик, как в его свете мы видели на песке трепещущую серебристую полосу нерестящейся рыбы. Следующая волна омывала этот живой покров. Но спустя короткое время кромку берега снова покрывала серебристая пелена. И так раз за разом, всю ночь до рассвета.
Живые волны набегали на берег, чтобы здесь в этом трепетном движении оставить будущую жизнь. Мы забыли о времени, всматриваясь в эту реку жизни. Ее поток зачаровывал своим неотвратимым движением и красотой мерцающих зеленым светом россыпей трепещущейся рыбы.
Утром на песке пляжа было много вынесенных и оставленных волной ослабевших рыбок. С криком их подхватывали чайки. Под водой же, на дне, лежали раздувшиеся, похожие на жаб большие бычки, на камнях примостились сытые терпуги, скопились морские звезды. А к полудню мертвых или ослабевших рыбок уже не было видно: все подобрали эти прожорливые хищники. Наверное, от них не отставали и осьминоги.
Первая задача у меня была вроде бы простая: сфотографировать осьминога так, чтобы на снимке хорошо различались туловище, голова и щупальца. Но сделать это оказалось не так уж просто: встречавшиеся на открытых местах осьминоги в большинстве случаев лежали на дне как бесформенная масса.
Только расшевелишь очередного натурщика, как он снова принимал прежнюю позу или уползал и скрывался среди камней.
И чертыхаясь, плывешь к другому. Из-за одного кадра приходилось нырять десятки раз. Нужно было проявить большую осторожность и ловкость, чтобы заставить осьминога принять нужную позу. Съемки этого сюжета заняли несколько дней.
Постепенно лихорадка фотоохоты прошла, и я начал внимательно присматриваться к осьминогам, к их поведению. Необходимо было вникнуть в жизнь этих животных, чтобы суметь отобразить ее на фотографиях.
После каждого заплыва тщательно анализировал виденное, стараясь отметить наиболее характерные черты поведения осьминогов. И в своем воображении набрасывал схемы будущих фотографий. Я составлял их перечень, а некоторые из них даже представлял в рисунках. Но все чаще я думал о возможности систематических наблюдений.
Для этого нужен был опытный помощник, так как некоторые работы надо было проводить только вдвоем, и к тому же с аквалангами. Помог случай: по заданию Института биологии моря Дальневосточного научного центра Академии наук я должен был сделать подводные снимки некоторых морских животных, и в помощь мне направили сотрудника института Владимира Ильина — биолога и опытного подводника.
Нас снабдили необходимым снаряжением. Программа наша была такова: установить возможность систематических наблюдений за жизнью осьминогов непосредственно в море, проверить вероятность нападения осьминогов на человека, измерить усилия отдельных присосок и оценить силу крупного осьминога, определить количество осьминогов, находящихся в непосредственной близости от берега, проследить за их поведением и взаимоотношениями между собой.
И мы развернули наши работы.