Часто можно было видеть на раковинах отшельников червей серпулид. Они располагались около устья раковины или даже внутри ее. Распустив венчики щупалец, они могли пользоваться остатками пищи рака или ловить добычу в поднимаемой им мути. Как известно, губка ведет неподвижный образ жизни, но иногда мы видели, как ее плотный, ярко-красный комок бежал по дну, семеня ножками.
Однако эти ножки принадлежали не губке, а гребенчатому раку-отшельнику. Сначала рак поселяется, как обычно, в спирально закрученной раковине. Затем на раковине селится губка.
Постепенно разрастаясь, она охватывает раковину и растворяет ее полностью. Если разрезать такую губку, то в центре ее будет виден точный отпечаток раковины со всеми завитками. В этой полости и живет рак-отшельник.
Разрастаясь дальше, губка продолжает сохранять спиральную форму внутренней полости, так как только при такой ее форме и может жить гребенчатый рак-отшельник. Внутри губки рак в полной безопасности — ни одно животное не польстится на ее плотное, пронизанное известковыми иглами тело.
И губке такое сожительство приносит пользу — она получает возможность передвигаться, а значит, все время омывается свежей водой, несущей ей больше пищи.
Здесь нельзя не вспомнить о классическом примере сожительства — симбиозе, когда на раковинах отшельников селятся актинии. Оба животных имеют взаимную выгоду: рак получает грозную защиту в виде жгучих щупалец актинии, а она в свою очередь — возможность питаться остатками добычи рака-отшельника и путешествовать вместе с ним по богатым подводным полям.
Познакомился я здесь и с самым крупным панцирным моллюском. Обнаружил его мой товарищ. Однажды, возвратясь под вечер из разведки в соседнюю бухту, он принес странный на первый взгляд шар бурого цвета. Рассмотрев его, я удивился: передо мной был криптохитон.
Мне было известно, что эти моллюски встречаются в здешних водах, но я считал их более глубоководными. На мой вопрос, где он обнаружил моллюска, товарищ довольно равнодушно ответил, что на дальнем мысу есть глубокое и узкое ущелье и там их сколько угодно.
Я разволновался: «Не исчезнут ли за ночь куда-нибудь эти великолепные животные?» Товарищ рассмеялся и сказал, что если исчезнут, то только вместе со скалами, на которых они сидят. На другой день чуть свет мы отправились к дальнему мысу. Здесь виднелось ущелье, заканчивающееся обширной пещерой в скале.
Морские волны вбегали в ущелье и, врываясь в пещеру, выплескивались затем оттуда белыми бурунами. Спускаться в это ущелье, в котором туда и обратно перекатывались волны, было неприятно. Но в воде все оказалось проще.
Набегающие волны мягко поднимали нас вверх вдоль вертикальной каменной стены, а затем так же аккуратно опускали вниз. И перед нами проплывали сидящие на скалах всевозможные животные, в том числе криптохитоны. Было их тут десятка три, и все они находились только на одной стороне ущелья, причем на небольшой площади недалеко от поверхности воды. Размеры их удивляли: длина тела многих из них достигала 15—20 сантиметров.
И все они были совершенно неподвижны. Даже когда мы трогали их рукой, они не реагировали ни малейшим движением, словно это были какие-то неживые бугры бурого или красного цвета на серо-зеленой поверхности скалы. В продолжение целого месяца мы время от времени наведывались в это ущелье.
И криптохитоны все так же сидели на облюбованной ими каменной стене. Но кое-какие изменения мы замечали: моллюски все же двигались. Может быть, миллиметры или сантиметры проползали они в сутки, оставляя за собой чистую от обрастаний поверхность камня.
Кроме мидий в нашей бухте встречались и другие двустворчатые моллюски. Среди них — гребешки Свифта. Они имеют округло-треугольную раковину с пятью характерными складками. Она несколько напоминает раскрытый веер. Длина ее достигает 10 сантиметров. Так же как и мидии, эти гребешки прикрепляются к каменной поверхности нитями биссуса. Внутри створки раковины окрашены в фиолетовый и розовый цвета.
Гребешки издревле употребляются человеком в пищу. По берегам Японского моря особым спросом пользуется приморский гребешок. Размер его раковины — с большую тарелку. В нашей бухте эти моллюски не встречались. Но их можно было увидеть в небольшом мелководном заливчике на противоположной стороне Острова.
Каменные склоны заселяют разнообразные животные. На стенах подводных ущелий можно увидеть самых разных животных.
Гребешки лежали на илистом дне. Толстые складки мантии по краям раковины похожи на губы, и, открыв створки, моллюски как бы улыбались во весь рот.
Стоило протянуть к ним руку, как гребешки, словно крышкой, прихлопывали верхнюю створку, поднимая при этом облачко мути. Они чувствовали колебания воды или даже видели руку: в отличие от многих других двустворчатых моллюсков гребешки имеют десятки глаз, которые расположены в виде маленьких пятнышек на складках мантии по краям раковины. Гребешки могут и плавать, вернее, прыгать.
Для этого они быстро захлопывают створки, с силой выталкивая при этом из раковины воду, и по принципу реактивного движения совершают прыжок.
Непрерывно хлопая створками, молодые гребешки плывут, спасаясь от главных своих врагов — морских звезд. У больших, взрослых гребешков на дне, пожалуй, один только враг — осьминог.