На глаз сравнивая с пропорциями самых больших осьминогов, виденных мной в уловах на рыбокомбинате, я приблизительно определил массу этих гигантов — 50—60 килограммов. Длина каждого щупальца у них была около 2—2,5 метра.
Следовательно, общая длина животных могла достигать 3 метров. Конечно, масса 50 килограммов сравнительно не такая уж большая. Но, несмотря на это, такой осьминог выглядит весьма внушительно, и встреча с ним под водой оставляет неизгладимое впечатление.
Ты видишь действительно громадное животное: большие размеры ему придают щупальца с растянутой между ними перепонкой.
Они образуют как бы колокол, на который опирается туловище животного. И вот этот «колокол», особенно когда потревоженный осьминог приподнимается, бывает в несколько раз больше самого туловища. Животное вздымается перед тобой багровой массой более чем в 1,5 метра высотой.
Силен или нет осьминог? Не так давно этот вопрос еще ставился в научно-популярной литературе. Для меня же он не существовал с самых первых встреч с этими животными: даже не очень крупные, они обладают большой силой.
Но это надо было подтвердить экспериментом. В один из дней мы с Ильиным приступили к определению силы присосок. Прибор для этого у нас был простой — пружинный динамометр, на конце которого укреплена круглая, гладкая шайба.
Подходящего для этой цели осьминога выбрали вблизи берега, недалеко от поверхности воды. Не делая резких движений, Ильин подплыл к осьминогу, который спокойно лежал между двумя каменными глыбами, а затем рывком оторвал от камня одно из щупалец.
Осьминог ярко покраснел, раздул туловище и широко раскинул щупальца. Опираясь на них, он старался освободить щупальце из рук Ильина.
Но экспериментатор удержал щупальце, затем линейкой замерил диаметр присоски и приложил к нему шайбу динамометра. Потянув за него, Ильин замерил усилие, с которым присоска удерживала шайбу. Замеры повторялись с разными присосками.
Опыты превзошли наши ожидания: присоска диаметром 3 сантиметра удерживала 2,5—3 килограмма. Это очень много. Ведь у осьминога сотни присосок. Даже если он только часть из них приведет в действие, то суммарное усилие может составить десятки и сотни килограммов.
И мы в очередной раз проверили это: взяли осьминога за туловище и потянули изо всех сил, упираясь ногами в камень. Но тщетно! Скорее можно было разорвать осьминога, чем оторвать его, всеми щупальцами уцепившегося за каменную поверхность.
Когда потеплело и мы уже плавали без перчаток, осьминоги изредка хватали нас за голые кисти рук. Присоски при этом мгновенно приклеивались к коже, и от их прикосновения ощущалось легкое покалывание. Присоски прилипали одна за другой. Было щекотно, и казалось, что осьминог берется за кисть десятками цепких пальчиков.
При каждом удобном случае я продолжал фотографировать осьминогов. Для этого мне иногда приходилось их отрывать от каменной поверхности. Вскоре я освоил такой прием: одной рукой брал животное за «шею» и тянул его изо всех сил.
А другой, хватая за концы щупалец, поочередно отрывал их от поверхности камня. Надо было делать это как можно быстрее, чтобы осьминог не успевал вновь цепляться ими за камень. В такие моменты раздавался характерный звук отлипаемых присосок, похожий на треск разрываемой материи, и осьминог оказывался у меня в руках. Но это можно было проделать только с небольшими осьминогами.
Интересна особенность щупалец: когда осьминог держится ими за что-нибудь, они упругие и плотные, словно канаты. Но стоит им потерять опору, как они тут же расслабляются и становятся как бы желеобразными. Удержать их тогда очень трудно: они выскальзывают, как бы выплывают из рук.
Много раз мы с Ильиным проверяли агрессивность осьминогов. Для этого старались вывести из равновесия крупных животных своими резкими движениями. Но они слабо реагировали на это. И только когда мы начинали трогать их руками или палочками, они пускали в ход щупальца.
Нельзя сказать, что я при первых таких встречах спокойно взирал на то, как передо мной раскручивались и взлетали вверх толстые щупальца. Это зрелище тревожило. Но однажды я решился: раздразнив как следует осьминога с длиной щупалец около 1,5 метра, приблизился к нему вплотную и взялся за его туловище. Тотчас же он схватил меня сразу несколькими щупальцами.
Ощущение было далеко не из приятных: я словно прилип к чему-то вязкому, тягучему. Даже сквозь гидрокостюм и одежду чувствовалась громадная сила присосок и щупалец. Они сжимали мое тело, сковывали руки. Я перестал двигаться, замер, и, подержав еще немного, осьминог меня отпустил.
И так было несколько раз: пока тревожишь осьминога, он, обороняясь, крепко держит тебя щупальцами. Но как только спокойно замираешь и перестаешь трогать его руками, присоски начинают отлипать, и щупальца уползают от тебя и сворачиваются в кольца.
Мы с Ильиным повторяли этот эксперимент с несколькими животными, но результат был тот же: осьминоги просто не желали удерживать нас! Следующий этап наших исследований — борьба с ними в толще воды.
Для этого мы специально поднимали со дна довольно крупных осьминогов. После того как осьминог поднят к поверхности воды, держать его удобнее всего за «шею» и щупальцами от себя. В этом случае осьминог развертывал их в виде зонта. Между щупальцами показывался черный клюв, который выдвигался из ротового отверстия.
Если в этот момент осьминог поворачивался, то он тотчас же хватался щупальцами за тебя и опутывал ими туловище, руки, ноги. И ты оказывался как бы связанный веревками, которые непрерывно стягивались. Если осьминог был достаточно большой, то нельзя было пошевелить ни рукой, ни ногой. На этом борьба заканчивалась: ты был побежден! Стоило же разжать руки, как объятия осьминога слабели.
Он начинал медленно сползать к ногам. После того как осьминога переставали удерживать, он тотчас же свертывал щупальца, отталкивался ими и, вытянувшись, уплывал.
У осьминогов в этих случаях не было никакого злого намерения: они рассматривали человека как некую твердую опору, за которую крепко держались всеми «руками». И при первой же возможности старались покинуть этот шаткий и неприятный для них объект.