Ларга

Ларга

Мы стали осторожно приближаться к лежбищу. Вот уже до него оставалось меньше 50 метров. Одни из ларг лежали на брюхе, другие — на боку, сложив на животе передние ласты. Я старался лучше разглядеть животных, но тут два из них подняли головы и громко заревели.

Звуки были рявкающими, с какими-то трубными нотами. По лежбищу прошло движение. Некоторые тюлени подняли головы и задние ласты, прогнув при этом спины.

В этом положении они были похожи на маленькие лодочки. Другие звери поползли к воде, опираясь на грудь, а затем подтягивая туловище. Спина их при этом выгибалась горбом, и они напоминали ползущих гигантских гусениц. Достигнув края берега, они соскальзывали в воду.

Мы замерли, и звери вскоре успокоились. Ларги подплывали к рифу, рывком вскидывали на камни грудь и, цепляясь ластами, неуклюже карабкались на их вершины. Четыре или пять ларг продолжали плавать вдоль каменной гряды. Всего тюленей было более трех десятков.

Очень хотелось подойти к ним поближе. Но стоило нам сделать несколько шагов, как звери снова забеспокоились. «А что, если подплыть к ним со стороны моря? — подумал я. — В этом случае они могут принять меня за тюленя и подпустят вплотную!» Я потянул товарища за рукав. Когда мы отошли на достаточное расстояние, изложил ему свой план. Он покачал головой:

— Подплыть-то можно, но, наверное, это опасно: ведь у ларги зубы, как у волка. Что, если они подплывут к тебе вплотную? А как они поведут себя с человеком — неизвестно. Правда, звери они смирные, но вдруг ради любопытства одна из них куснет тебя разочек! Что тогда?

— Я думаю, ничего страшного не произойдет. Грузы на пояс надевать не буду. Если порвется гидрокостюм, то не утону, несколько минут в холодной воде выдержу!

— Потом они в воде играть любят. Как бы играючи тебя не притопили. — Петр Иванович забеспокоился не на шутку.

— Да что ты волнуешься? Животное может быть опасным тогда, когда обороняется или человек напоминает ему его добычу. А если нерпы будут играть, то это даже интересно! Притопить же меня нельзя: без грузов я буду на воде как поплавок. И потом надо проверить, как отнесутся тюлени к человеку.

Я это говорил с уверенностью, чтобы успокоить товарища, да и себя тоже: я знал, что были случаи нападения тюленей на человека. Так, много лет назад нерпы набросились на людей, когда катер опрокинулся на баре реки Камчатки, и покусали их.

Встречал также сообщение о нападении тюленя на подводного пловца в Северном Каспии. Но обстоятельства могут быть разными: вполне вероятно, что испуганные люди отталкивали нерп руками, когда те подплывали из-за любопытства, и этим раздразнили их. А подводный пловец мог ранить тюленя, и тот в ответ напал на него. Однако нельзя было забывать, что это хищный зверь.

Я начал собираться в море. А на лежбище наступило полное спокойствие.

— Смотри, Федорыч, не рискуй! — Моего товарища не покидало беспокойство. — Если будет опасность, то крикни — я помогу.

— Ладно! Будь все время начеку! Только я кричать не буду: если потребуется помощь, то подниму руку вверх. Тогда подбежишь к краю берега. Думаю, этого будет достаточно: при виде тебя звери уплывут. Спустившись в море у края каменной гряды, я медленно поплыл к лежбищу. До него было около 100 метров. Видимость в воде едва превышала 3 метра.

Сразу стало как-то тревожно, ведь при такой видимости трудно будет вовремя заметить подплывающего зверя. Я старался держаться ближе к камням. Иногда, как из тумана, проступали водоросли. Чтобы меня не заметили тюлени, я только изредка поднимал над водой краешек маски.

Звери все ближе. Безмятежно грелись они на берегу, подставив блестевшие мокрые бока и спины неяркому солнцу. Волны разбивались о камни, и брызги падали на тела тюленей, стекая по ним тоненькими струйками. Притаившись за каменным выступом, я рассматривал ларг.

У них были черные, с вытянутой мордой головы, несколько напоминающие собачьи, только без ушей. Мех у некоторых был светло-серый, серебристый, с темными пятнами, у других — пепельно-серый, с такими же пятнами. Крупные тюлени казались почти черными. Задние ласты вытянуты, передние прижаты к телу.

Казалось, звери дремали. Но вдруг крайняя ларга подняла голову, посмотрела в мою сторону и тут же бросилась в море. За ней другая, третья… и вдоль рифа один за другим поднялись фонтаны брызг. Вот уже вдали скользнуло с камня последнее животное.

Мне не удалось обмануть зверей! А ведь над водой виднелись только дыхательная трубка да краешек маски! Может быть, их испугал ее незнакомый запах? Как бы там ни было, но все ларги были в море. Их головы качались на волнах метрах в двадцати от меня. Я прижался спиной к поверхности рифа и стал ждать: «Может быть, тюлени подплывут ко мне ближе?» — думал я. Но они оставались на месте.

Периодически звери поднимали носы кверху и замирали — видимо, принюхивались, стараясь по запаху определить опасность. Изредка кто-нибудь из них нырял, и я тут же опускал голову в воду, сильнее прижимался спиной к камню и с тревогой ждал появления вблизи зверя. Но передо мной только колыхались водоросли.

Наконец я решил сам подплыть к ним. «Раз не подплывают, значит, побаиваются меня, и поэтому страшного ничего не должно быть», — подумал я и поплыл вперед. На некотором расстоянии от рифа прозрачность воды значительно увеличилась. Это тоже успокаивало. Тюлени не уплывали. Вот я уже приблизился к ним метров на десять. Звери слегка расступились и начали медленно окружать меня.

Движения их были тихими и спокойными. Вскоре я уже оказался в их кольце. Вокруг меня расположилось десятка полтора тюленей. Оглянувшись на берег, я увидел Петра Ивановича, который стоял на скале, напряженно всматриваясь в мою сторону.